Охотничий
промысел
До прихода русских карагасы
вели пассивную охоту только с помощью луков и самострелов. С приходом русских у
них появляется огнестрельное оружие.
Промышляли карагасы только с
оружием и собакой. Как сообщал Б.Э.
Петри никаких ловушек, плашек карагас не ставит, ям не копает.
"Хитрости мы не любим: мы только
ружьем и собакой"."Только бы встретить, глазами где увидеть - бьем!"
"Где попал, где не попал". Даже
против волков карагасы не научились
применять стрихнин. На переплывах
зверей совсем не бьют, так как их реки
мелководные и переплывов в их пределах
нет. Зато стараются подстеречь лося или
изюбря, где-либо на берегах озер, в тех
местах где есть водные растения, за
которыми эти животные приходят.
Пользуются иногда солонцами, но сами
солонцов не солят, так как солью дорожат.
Беременных самок или самок с детенышами
бьют наравне с прочими..."Не разбираем,
нам все равно, скорее есть надо". Во
время течки карагасы тоже бьют "зверя":
"Мы всегда радуемся; как видим, так
стреляем".
Перед началом соболиного
промысла обязательно молились хозяину
своей земли в охотничьих родовых
угодьях, "чтобы соболей дал, жирное
мясо черных медведей". По сообщению Н.Ф.
Катанова, первый человек,
отправляющийся на охоту, должен был
воткнуть в землю палку, к которой
привязывал лоскут материи или рубаху.
Около нее разжигали костер, куда бросали
богородской травы. Эти действия
посвящались духу гор, от которого
зависела удача на охоте.
Зимний промысел
Зимой,
когда соболь оденется в драгоценную
шкурку, а олень сможет хорошо жить в
тайге, все карагасы
спускались из белогорья в тайгу, где и
промышляли. Пушной промысел на соболя и
белку начинался с Покрова (14 октября).
Некоторые более старательные карагасы выходили
за неделю до Покрова. Но с Покрова уже
все были на промысле. Соболий
промысел был излюбленный для карагас.
Соболь раньше белки выходит.
Белка отстает дней на 20. Обычно сначала
начинали промышлять соболя, а потом,
если дело шло неудачно или был расчет
пойти за белкой, то переходили на
беличий промысел. "Если пошел за
соболем, то уж за соболем идешь, о белке
не думаешь". "Белка в одном месте
сидит, соболь в другом".
Обнаружив
след соболя, охотник пускал по нему
собаку и преследовал зверька много
часов, а иногда и дней. В конце ноября - в
декабре, с увеличением снегового покрова,
когда собака уже не могла гнаться за
зверьком, охота на соболя в любом случае прекращалась.
На этом заканчивался осенний период
зимней охоты и около полутора месяцев -
приблизительно до конца января,
некоторые охотники (молодежь) промышляли вблизи
стойбища белку, передвигаясь по снегу на
широких лыжах-подволоках, подбитых камусом (хаак). Если попадут на след, то
бьют лося, изюбря или дикого северного
оленя. Но специально на охоту не
выходили: в это время стоят самые
сильные морозы.
С прекращением промысла
карагасы начинали постепенно
подаваться ближе к потребиловкам, т.к.
мука и прочие продукты были на исходе. В
этот же период зимнего перерыва
происходил и суглан (на Николу зимнего-19
декабря). Соболь, белка, кабарожья струйка (мускусная железа), золотой
корень являлись эквивалентами денег, на которые приобреталось все
необходимое. После суглана отправлялись в
какое-либо "теплое место"
защищенную от ветров долину, кедровник
или солнопечный склон, обращенный на юг,
и там стояли в течение зимнего перерыва
промысла.
Во время промысла семью
оставляли в долине, где теплее,
оговаривали место встречи через
определенное количество дней. Семья
постепенно перекочевывала за охотником,
который брал с собой только трех оленей.
"Ребят много, таскать с собой трудно,
ходил табором - это куда удобнее: где
след соболя найдешь, там и ночуешь", -
объясняли карагасы.
Промышлял охотник либо с сыном, либо с
товарищем, а иногда двумя-тремя, образуя
артель.
Артели
"Характерной для карагас
являлась любовь образовывать для
промысла артели. Двое, трое, четверо
даже шесть человек идут вместе на
промысел",- пишет профессор Петри.
Отчасти в этом можно видеть остатки
первобытного коммунизма, отчасти
соображения практического порядка. На
изюбря, медведя и т.д. продуктивнее идти
группой. Что касается соболя и белки, то
хотя здесь и выгоднее промышлять
одному, но один человек в тайге
подвержен тысяче случайностей и может
погибнуть от незначительной причины (падение,
ранение и т.п.) в то время как с
товарищеской помощью легко можно выйти
из беды.
И вот, такая артель обходила
все урочища и горы. На ночь охотники
останавливались на "голом таборе"
- балаганов и других прикрытий не
строили: разложат большой костер,
кругом навалят ветви и так ночуют.
Только, если во время промысла случится
ненастье, то сооружали на таборе
балаган, зимой из ветвей, а осенью из
лиственичной коры. Впрочем в начале XX
века у карагас стали входить в
употребление легкие монгольские
палатки-майхан, сделанные из китайской
дабы. Более состоятельные карагасы
приобретали себе майханы и на промысле
обычно спали в них. С собой брали
небольшой запас: порох, дробь, лепешки,
чай, соль, котелок; если было мясо,
захватывали и его. Обычно же кормились
в это время преимущественно белкой.
Утром артельщики договаривались между
собой, кому каким ключем идти и как
возвращаться вечером на табор. Оставив
на таборе все лишнее и припасы, а также
привязав запасных оленей, артельщики
каждый на одном олене отправлялись по
назначенному ему пути. К вечеру все
опять собирались на табор, обдирали
белку, соболя, спутывали оленей и
пускали их кормиться. Так шло дело изо
дня в день. На одном таборе редко
ночевали два раза. Обычно старались,
промышляя, подвигаться вперед, чтобы в условный срок вновь сойтись с
семьей на назначенном месте. Если семье назначено было стоять - охотники
описывали круг; если двигаться - дугу. Таким образом, семья кочевала без
охотников и в сезон охоты последние проводили только редкие дни отдыха в
своей юрте. Если в артели были представители нескольких юрт, то на время
совместного промысла семьи (юрты) кочевали вместе. По окончании
условленного срока охотники возвращались к юртам, делили добытое и расходились или образовывали вновь
артели в той или иной новой комбинации.
Артели образовывали на разные
сроки - на весь осенний период зимней
охоты или на 10, 7 и даже 5 дней. На
короткие сроки обычно сговаривались
идущие одним табором.
Участники артели вне
зависимости от удачи каждого делили
весь промысел на равные части. Принцип
разделения артельной добычи был
следующий:
Белку делили поштучно по числу
участников, причем принималось во
внимание и ее качество.
Соболей сдавали в потребиловку, а
вырученные от них деньги делили на
равные части.
Изюбриные рога (панты) также. Если же
решали панты или соболя реализовать у
окинских бурят, то там меняли на товар,
но договаривались так, чтобы товару было
столько, чтобы его можно было разделить
между всеми пайщиками и чтобы каждый
пайщик получил то же самое, что
получили остальные. Этот первобытный коммунизм являлся незыблемой
основой всех карагасских отношений.
Черты
первобытного коммунизма
Еще более проглядывались в быту
карагас древние черты первобытного
коммунизма в случае, если несколько юрт
стояло стойбищем вместе. Тогда, если
кто убивал лося, изюбря или дикого
северного оленя (кабарга, медведь и
прочие под это правило не подходят), тот
приходил на стойбище и объявлял всему
обществу, что ему удалось убить такого-то
зверя, которого он сложил на арангас в
таком то месте. Общество посылало за
зверем самого бедного из живущих на
стойбище. Этот охотник получал от
каждого дома оленя и вьюки и
отправлялся за мясом. Шел обычно один.
Если зверь крупный и был оставлен
далеко, брал подручного. По рассказам
находил тушу и вез ее на стойбище. Там
ее делили поровну по числу юрт на
равные части. Каждая юрта получала свой
пай, сам охотник получал не больше чем
другие, а привезший человек кроме своей
доли получал еще и шкуру убитого зверя,
которую мог использовать для покрышки
своей юрты.
Если убивали второго зверя -
посылали другого человека тоже из
бедняков, но побогаче и так по очереди
до самого богатого. Впрочем до
последнего редко доходило, так как
карагасы долго не засиживались на
одном месте и обычно, снявшись с
большого стойбища, разъезжались по 2 - 3
юрты вместе. Если охотник убил кабаргу
или медведя, то это животное охотник
сам вез на стойбище. Мясо поступало в
передел, как и в предыдущем случае, но
шкуру охотник брал себе. По такому же
принципу подходили и к рыбной ловле.
Но этот первобытный коммунизм
у карагас выглядел далеко не идеально.
Как писал профессор Петри: "...Хорошо,
если коммуна работает дружно. К
сожалению, не то мы наблюдаем у карагас.
Как бы голодно ни было, но если кто-либо
отправился на промысел, то другие на
стойбище говорят: "он удалый
промышленник, обязательно притащит".
И вот остальные промышленники ложатся
каждый в свою юрту и терпеливо ждут
возвращения охотника".
Весенний
промысел
Но вот "день долгий становится",
солнце начинает ярко светить на
безоблачном небе. Морозы сменяются
теплыми зимними днями. С конца января
начинался весенний период зимней охоты
и длился два месяца до конца марта. В
это время били только белку; выходя на
промысел без собак. Изредка только, в
январе, били соболей, если снег не велик
и собака могла идти. В феврале соболь
линяет и кроме того он идет свободно по
насту в то время, как собака
проваливается. Некоторые старательные
карагасы продолжали промышлять белку
до тех пор, пока весь снег не растает, и
отыскивать ее следы по снегу станет
невозможным. Но обычно с установлением
твердого наста начинали охотиться на
лося, кабаргу и изюбря, гоняя их по
насту (oтaлoк), а также на медведя в
берлоге; выслеживали изредка и
россомаху.
Изюбрь, кабарга, лось - это был, так
сказать, мясной фонд для карагас.
Летний
промысел
После "Миколы вешнего" (22 мая)
карагасы начинали продвигаться в
направлении к Белогорью. Двигались
медленно, не спеша: дневные переходы
совершали короткие 12-15 верст. Остановки
делали в пути где 2, где 3 дня, а где
неделю стояли. То "вода запирает,
бродить реку нельзя", то в хорошем
месте промысел задержит: "кабаргу,
сохатого, изюбря промышляем". Только
около 1 июля карагасы приходили в
Белогорье. Для этого они должны были
перевалить через хребет, перейти
государственную границу, после чего
они оказывались в долине р. Додот. Здесь
останавливались двумя, тремя группами,
выбирая места, удобные для пастьбы
оленей, где и стояли до 15-20 августа, пока
внизу свирепствует паут и мошка. На
вольных склонах гольцов на
высокогорной тундре олени хорошо и
спокойно кормятся и жиреют, набирая
силы к зимнему промыслу. Западные
карагасы не все отправлялись в
Белогорье. Часть их, особенно
малооленные, летовали в вершине
Джуглыма, на огромном гольце, где
условия для оленей такие же, как и в
Белогорье. Гутаринская подгруппа
оставалась на лето на Гутаре. Это самая
малооленная и самая отдаленная от
Белогорья группа. На летних кочевьях
почти не промышляли за очень редким
исключением. Мотив: "видишь, сколько
народу вместе стоит - всем разделить,
что каждый получит?".
Около 20 августа карагасы
снимались с летнего стойбища обычно
все сразу. И в 2-3 дня, до этого шумный
поселок сразу замирал, только остовы
чумов и черное пятно истоптанной
тундры на месте пригона оленей
напоминали о недавней жизни. Западные
карагасы двигались по Додоту, Дургомже,
Карабурени к своим местам. Восточные
шли вниз по реке Холба и на стрелке у ее
впадения в р. Ия останавливались
последний раз все вместе на один-два
дня. После этого шли каждый по своей
дороге, причем попутчики двигались
вместе: по одной дороге 7 юрт идет, по
другой 5 и т.д.; на расстоянии опять
делятся: где 7 юрт вместе шло, смотришь
там пошло 4, а 3 отделились в сторону;
потом и 3 юрты разбиваются, каждая в свое
урочище. Шли медленно, по пути
промышляя где сохатого, где кабаргу,
где изюбря; не спешили, в тайге хорошо в
это время.
Дети
промышленники
Мальчики начинали участвовать в
охоте с 11 - 12 лет, девочки с 12 - 16 лет.
Девушки на настоящую тяжелую охоту никогда не ходили,
и их промысел всегда ограничивался ближайшими окрестностями вокруг юрты. Если мать умерла, ее
обычно заменяла одна из дочерей, не
умеющая промышлять, а остальные дочери
промышляли. Если мать умирала, а в юрте
оставалась одна взрослая дочь, то она
переставала промышлять, всецело
посвящая себя домашней работе.
Впрочем, девушки не всегда
промышляли. Б.Э. Петри зафиксирован ряд
случаев, когда, несмотря на достаточное
количество женщин в доме, девушки тем
не менее не участвовали в промысле. Это
всегда объяснялось тем, что и так
промышленников хватало, а у девушек не
было специального желания промышлять.
"Я склонен, - пишет Петри, - участие в
промысле девушек-карагасок скорее
объяснить нуждой, чем их охотничьим
инстинктом".
"Мои девки не учатся промышлять-
объяснил мне старик Бахтурбаев: "сыновей
хватает". На промысел дочерей не
смотрят серьезно. "Тебе почему
дочери не помогают? - спросил я средняка-карагаса,
имеющего двух дочерей 15 и 12 лет и не
имеющего сыновей. "Девки не помогают,
- ружья не хватает", ответил он мне,
полагая, что для "девкиного промысла"
не стоит тратиться на особое ружье" (Петри).
В средний год девушки упромысливали не более 40-50 белок.
С девушками промышляли и юноши-подростки с 11-12-и
летнего возраста.
В некоторых хозяйствах, главным
образом, у матерей вдов вся тяжесть
промысла ложилась на таких подростков, они
были вынуждены в раннем возрасте
отправляться на тяжелый таежный
промысел. "Некоторые малыши лет 16, -
сообщает Петри, - настолько прилично
промышляют, что могут равняться со
взрослым промышленником средней руки".
"Их доля
участия в общей добыче составляет
около 15-20%".
Чем взрослее становился сын, тем на
более продолжительные сроки и на более далекие расстояния брал его с
собой отец на промысел и наконец годам к 18 он становился настоящим
промышленником.
Кроме молодежи в промысле участвовали и старики,
перевалившие предельный возраст 60 лет.
Труба мургу
Главная страница
