Собаки

Собака для карагаса была членом семьи и другом. Для ребенка собака заменяла няньку. Ребенок учился ходить, держась за собаку, собака охраняла и согревала его.
Для охотника собака во многом определяла успех промысла. "Если собака хорошая, то и карагас хорошо живет, собака не умная попадется, то и сам бедный будешь". Собака, по мнению карагасов, потому такая умная, что "промышляет", "потому, что с человеком в юрте живет" и "всегда около человека ходит". Она потому любит человека, что вместе они и живут и промышляют. "Если собака хорошая, то и товарища не надо". И действительно карагасские собаки всегда были вместе с людьми. Они свободно могли заходить в юрты, спать у огня и на любом свободном месте, даже в чистом углу около священных предметов (джалама) могли спать и сидеть. Зимой собаки большую часть времени проводили в юрте у огня. На летниках для собак сооружали специальные "будки".

Жилище для собак
На летнике в устье р. Багай и на родовом летнике Сагановых в верховьях р. Багай участники экспедиции Л.В. Мельниковой обратили внимание на крошечные остовы чумов высотой около 50 см. и столько же или чуть больше в диаметре. Эти остовы имели также две несущие "жерди", как и чум для людей. Сверху остов был обсыпан толстой подушкой из лиственничной хвои. Так выглядела своеобразная "будка" для собаки.

Порода собак
«По своей породе карагасские собаки принадлежали пожалуй к сибирской лайке. По преданиям собаки существовали у карагас с древних времен "собаки давно у карагас", "у первых карагас уже собаки были", - говорили карагасы. "О том, откуда собаки произошли, "сказа нет". Но порода карагасской собаки не чистая -  карагасы продают русским своих собак и от русских покупают. Этим и следует объяснить большое разнообразие внешнего вида карагасских собак; большие и помельче, остромордые и тупомордые, гладкошерстые и лохматые. Тем не менее, карагасы считали своих собак: "одной породы". Карагасские собаки были только промысловые, так как охрана была не нужна  "в тайге воровства нет"», - писал профессор Б.Э. Петри. 

Специальных примет, говорящих о промысловых свойствах собак по их внешним отличиям (как это имеет место быть у русских) у карагасов не было. Рост, масть, строение морды и лап во внимание не принимались. Когда собака подрастала, ее пробовали на деле и по первым выходам судили о ее промысловых способностях. Так как у собак нет определенного времени гона, то сучек карагасы держали неохотно. У сучки может в период промысла начаться течка, а в этом состоянии она для работы не годится; не может она так же, будучи беременной, промышлять и гонять соболя. Поэтому карагасы предпочитали во всех отношениях кобеля. На время течки суку не привязывали и с хорошим кобелем не случали, а предоставляли ей свободу. 

Когда сука собиралась щениться, ее брали в юрту, между дровами и седлами делали небольшую ямку  и клали туда сухой травы и мох (войлок или кусок меха не подстилали). В среднем карагасская сука приносила четыре, реже пять, самое большее шесть щенков. В случае малого помета бывало три щенка, два крайне редко. Из принесенного количества хозяин оставлял сколько нужно, а остальных умерщвлял камнем или палкой. В воде топить было нельзя: "Хозяин воды будет сердиться".
Оставляли преимущественно кобельков. Когда кочевали, хозяин или ребятишки клали щенка за пазуху и так возили на олене. Когда щенок подрастал, его лучше кормили, чем взрослых собак. Когда сука кормила, ей также давали усиленное питание.

Как кормили собак
Несмотря на скудность карагасского пайка, собак кормить они не забывали. Профессор Б.Э. Петри в 1925 году пишет: "Нормальная порция собаки 2 фунта муки в день, два раза по фунту. Варят им особую болтушку талхан-булхар, для чего кипятят воду в котле и спускают туда муку. Болтушке дают остыть и выливают в особую берестяную кормушку - чумашку. Скармливают теплым, чтобы пар шел, горячим считается вредно кормить. Если собак кормить полной порцией, то они жирные бывают. Но летом у карагас всегда мало хлеба, и собаки переводятся на сокращенный паек - 1 раз в день неполный фунт муки. От этого собаки летом сильно худеют. Они нигде не бегают, мышей не ловят. Целый день спят в юрте или около нее и ждут, чтобы им что-либо перепало. Они назойливы и стараются что-нибудь утащить или полизать, за что их сильно поколачивают. На большом таборе все время слышно то тут, то там собачий визг и вой. Но летом хозяевам и самим почти нечего есть и отбросов не бывает. Собакам остается только зорко следить, не пойдет ли кто испражняться, такого человека сопровождает обычно свора собак, а после его ухода подымается грызня из-за его экскрементов.
Когда идут на промысел, собак начинают кормить полной порцией, чтобы хорошо бегали. Утром дают слегка поесть болтушки на 0,5 фунта муки, а вечером досыта 1,5 фунта муки. Иначе она на промысле не пойдет резво по следу. Если промышляют белку, то упромышленной белкой кормят собак. С утра перед выходом обдирают ей 2-3 белки и скармливают, больше давать нельзя:"наестся- ходить не захочет". Вечером по окончании промыслового дня, дают белок до сыта. В эти дни мучную болтушку собакам не дают. Но соболя собаке скармливать нельзя: "Даг-Езi рассердится и соболей больше не даст", а "белкой кормить разрешает". 

Когда собака старела, ей готовили смену: или своего щенка начинали ростить, или просили у кого-либо из карагас, у кого щенки ожидались, оставить одного щенка. Щенков всегда давали бесплатно. Но если ростили его уже 2-3 месяца, то владельцу щенка уплачивали столько, сколько мука для болтушки стоила. Платили белкой, товаром, чаем, но не деньгами.
Профессор Петри объясняет это не предрассудком, а тем обстоятельством, что карагасы денег с собой никогда не носили:-"деньгами уплатить можно бы, да случая такого не было". 

Вообще карагасы собаками не торговали, но если лишняя есть, то могли и продать. Хорошие собаки, отличившиеся на промысле, были всегда в цене. Но обычно хозяин с хорошей собакой ни за что не соглашался расстаться. Только в исключительных случаях решался продать.
В 1925 году хорошая собака стоила два коня - 120 рублей, средняя собака одного коня - 60 руб.
Если собака околеет неожиданно и нет ей смены, то занимали на время или у родни или у друга (адаче), пока не выростят свою собаку.

Обучение собак
Учили промышлять собак на второму году. Обучение собачьей премудрости (лаять на белку) очень несложное. Сначала собаку пускали и она сама искала белку. Если находила, садилась под дерево и караулила. Редкая собака начинала облаивать белку. Белку стреляли, белка падала, собака на нее бросалась и стремилась разорвать и съесть. Но хозяин белку отнимал, обдирал и давал собаке, так делали несколько раз. Когда собака понимала  в чем дело, она сама начинала лаять - звать хозяина на помощь. С этого момента считалось, что собака выучилась. Дальнейшее зависело от практики. 

Если же собака, схватив подстреленную белку, убегала и съедала вдали от хозяина, в этом случае собаку вторично пускали искать. Когда она находила белку, ее привязывали под дерево с тем расчетом, чтобы она смогла схватить белку после выстрела. Белку стреляли, белка падала, собака хватала белку, но хозяин сразу ловил собаку, отнимал белку, давал ее понюхать собаке и бил ее. Белку же собаке не давал. Сделав так, он вновь пускал свободно собаку и смотрел, перестала ли она убегать. Если опять убегала, ее опять привязывали и так же учили. В конце концов собака понимала, что от нее требуется и переставала убегать, тогда хозяин после каждого выстрела давал ей съесть ободранную белку. 

Собаку учили только на белке. Выучив на белке, пускали на соболя. Считалось, что хорошая собака идет сама, плохая не пойдет вовсе по следу соболя. Такая собака будет всю свою жизнь ходить за белкой.
Собак, специализированных только на белке было у карагас довольно много, но их мало ценили и оставляли для молодежи "пусть белку промышляют". 

На второй год промысла собака ходила уже много лучше и чем становилась старше, тем лучше промышляла. У карагас считалось, что нормально собака работает до 8-10 летнего возраста. Редкая собака может работать до 12 лет. К этому времени она совсем медленно ходит, чутье ослабевает и видит плохо.

Но если собака жила больше своего промыслового возраста, то зажиточные хозяева жалели своего старого друга и держали как бы на пенсии. Обычно же собаке, отслужившей свой срок, устраивали похороны. 

Прощание с собакой
Прощание с отслужившей свой срок собакой происходило очень трогательно, но в суровой таежной жизни все имело свой практичный смысл. Собаку отводили на высокое чистое место, где-нибудь на горе; "хорошее место выбирают". Собаку покормят "на дорогу", а потом обращаются к ней с прощальной речью приблизительно следующего содержания:  "мендè прощай, не сердись, ты пособляла мне хорошо, выручала меня всегда на промысле и в жизни, ступай теперь в место свое, мендè!". 
После напутствия собаку стреляли из винтовки и тут же оставляли лежать, покрыв сучьями и мхом. Если собака умирала сама, то ее не бросали на дороге или где попало, а уносили в сторону куда-нибудь подальше на "хорошее место" и там засыпали мхом и прутьями. Но при этом надгробного слова не говорили.

Болезни
По сообщениям Б.Э. Петри, собаки у карагас болели не часто. По описанию карагас собачьи заболевания можно отнести к эпидемическим. "Описать характер заболевания они мне не смогли", - пишет Петри, - "но отмечали, что если одна собака заболеет и околеет, то заболевают и умирают все собаки на стойбище". Щенки собачьей чумой не болели.

Командные слова
Командные слова, которые использовали карагасы, были следующие: 
Если собака далеко и нужно ее к себе позвать, то кричали -  ммё...  ммё!
Когда нужно пустить по следу соболя, то говорили -  пруух...  пруух! 
Когда надо было выгнать из юрты, кричали -  ун!

Масти собак
1. Красная, как лисица - кызыл. 
2. Черная - карà. 
3. Белая - ак. 
4. Черная с белой шеей - мойнага.
5. Серая, как волк - сарых.
6. Синяя или черная с белым - гогелä.
7. Пестрая - шубáр.