Главная страница

Спасение природы России — в индивидуальном мужестве особых людей. Они бросили все и вернулись сюда, чтобы защитить этот мир от чужаков на вертолетах

В Тофаларии, Эвенкии, на Таймыре не показывали «Аватара» — кино в том числе и про то, как Тофаларию, Эвенкию, Таймыр осваивает прогрессивное человечество. Не показывали совсем не из жалости и не потому, что это неконструктивно — сыпать туземцам соль на раны. Просто кинотеатров нет. Инстинкт самосохранения прогрессивного человечества здесь ни при чем. Такие его передовые отряды, как «РусГидро», собирающееся затопить Эвенкию, «Норникель», отравивший таймырскую тундру, сановные браконьеры, промышляющие в горах Тофаларии, если кого и боятся, то уж явно не аборигенов. Каждая отдельная история покорения их земель, конечно, сложнее и драматичнее, чем кино.

Свой-чужой
Он снова сбежал. Из Москвы, из своего цэковского дома на Кутузовском проспекте, в Тофаларию, на другую планету. Попасть туда можно на юго-западе Иркутской области, если следовать законам сибирской физики и метафизики. Он вернулся к егерским делам: чистил и рубил тропы, подсаливал зверью солонцы. Снова встал в караул на заповедной планете.

Не сразу, но дошли руки и до кордона, который покинул еще в 91-м году. Здесь прожил пять лет, построив в одиночку большую избу, переделав баню по-белому. Привел в порядок этот угол, написал аншлаг: «Федеральный государственный заказник «Тофаларский». Охота, рыбалка, сбор ягод, грибов, коллекций и т.д. запрещены, как и стоянка, сплав, в т.ч. на безмоторном транспорте. Нахождение тут с удочкой — уже протокол. Очень прошу не портить настроение друг другу. Таких территорий в России 4,7%. Они не для вас. Они для животных, растений и минералов. Вы тут не нужны. Не обижайтесь и уходите вниз, если любите свою Родину. Кому не понятно — дома читайте спецлитературу на тему «Мониторинг природной среды». Мы к вам домой и на работу без приглашения не придем. Всего доброго, В. Богатырь».
«Уходите вниз» — это не в землю, это вниз по реке. А Богатырь — это не похвальба, а его фамилия, мальчика из номенклатурной семьи, пренебрегшего сословными перспективами из-за любви к животным. В Тофаларии в 72-м и 74-м проходил институтские практики, а с 86-го по 91-й работал старшим егерем. Все 90-е — в Москве, в системе Главохоты, но не выдержал, вернулся в заказник. В 2000 году его назначили главным специалистом, сейчас — руководитель. «Стражник», — говорит он. Так называли работников заповедника до революции.

При президенте Путине охрана природы была вроде генетики в годы сталинские. С поправкой на нынешнее вегетарианство: природоохранителей не расстреливали. Но работать не давали, числя их по разряду то экстремистов, то изменников родины. Когда нефтяные доходы России зашкалили и Кремль просто не знал, куда деть деньги, он еще подзаработал на 52 федеральных заказниках: их перестали финансировать. Тем самым обрекли на освоение новым русским человеком. Напоказ. Вот вам — «не храм, а мастерская». Притом, конечно, никакого величественного злого умысла — заказники не заказывали, лишь корысть и равнодушие, лишь обыденное разложение, которое нагляднее всего проявляется в отношениях России с беззащитными: стариками, больными людьми, природой.

Пока государство уничтожало то, что прежде сохранялось, Богатырь делал свое дело. Егерей пришлось распустить. На свои деньги, заработанные в Москве, купил катер с водометным движком, электрогенератор, пилы, топоры, керосиновые лампы. Сам оплачивал бензин, спутниковую связь, поездки в Иркутск.

Защищать озера и леса в сегодняшней России можно, но без планов на успех, смирившись, что охраняешь туман. В ноябре 2008 года Богатырь написал, а затем дважды дозванивался и диктовал вопрос для Всероссийского прямого эфира с Путиным: «Почему четвертый год заказники Минсельхоза остаются без штатов, финансирования и подвергаются разграблению?» Вопрос не прозвучал.

Осколки
Этот затерянный мир — родина тофаларов (тофов). Впервые об этом племени упоминают китайские летописи V века. Человечество, если верить преданиям, именно здесь достигло одного из своих пиков. Здесь на рубеже I тысячелетия приручили оленя. Ну и все последующее время умудрялись жить в гармонии с горами и небом (а больше здесь ничего нет). В России этих таежных людей называли карагасами, землю — Карагасией. Дорог сюда не было никогда и нет, нет у нее и границ, и эту российскую колонию постоянно ужимали. С конца 20-х годов прошлого века власть начала прививать тофам правильный образ жизни: уничтожила шаманов, построила кочевникам три поселка. Алыгджер, Нерха и Верхняя Гутара. И — века не прошло — народ заступил за грань очевидной деградации. Благодаря исключительно тому, что перестал кочевать. Как следствие — прекратил работать и самозабвенно запил горькую. Без оленей оленным людям не жить. В резервациях такой народ рассасывается в водке.

В середине прошлого века Тува вошла в СССР, и Тофалария перестала быть приграничным районом.

Ее упразднили. Землю, потерявшую даже имя, поглотил Нижнеудинский район. По переписи 2002 года население Тофаларии составляло 1660 человек, из них тофов — 654.

Часть Тофаларии отошла к первому российскому заповеднику — Саянскому — еще в 1915 году. С приходом советской власти заповедник скончался, в 1939 году воскрес, в 1951-м вновь ликвидирован. В результате на 1/10 части бывшего Саянского заповедника учредили местный, а потом и республиканский заказник «Тофаларский» (распоряжением Совмина РСФСР в 1971 году). В 90-е и этот осколок Саянского заповедника фактически перестал существовать. Наконец, в прошлом году Минприроды (МПР) утвердило положение о федеральном госзаказнике «Тофаларский». Он перешел под контроль заповедника «Столбы», находящегося в Красноярске.

Изображая жертву
Главы трех тофских поселков от имени своего народа обратились к иркутскому губернатору Д. Мезенцеву: «Произошло узаконивание акта отторжения части территории Тофаларии и в конечном итоге части Иркутской области в пользу наших соседей — Красноярского края. Красноярцы организовали заказник на нашей территории, даже не спросив… Молча, по-воровски, сделали это. И режим установили покруче, чем в любом заповеднике.

И весь этот режим направлен против коренного населения Тофаларии. Наши люди на реки, озера, попавшие ныне под запрет, ходили всегда ловить рыбу для личных нужд, потому что при прежнем режиме заказника рыбная ловля не была запрещена. А теперь, чтобы только ступить на территорию заказника, надо обращаться в Красноярск, в заповедник «Столбы». Ну не издевательство ли над нами?!»

(Замечу в скобках: передо мной шесть положений о заказнике, начиная с его основания. Так вот, режим, может, и жесткий, но в основных положениях он не менялся все 39 лет.)

«Пункт 3 — верх цинизма. Он разрешает гражданам «заготовки древесины для собственных нужд на территории заказника». Это каким гражданам? Ну, видимо, местному населению. Но какой, извините, идиот поедет на олене в заказник за 60 км от деревни заготавливать древесину «для собственных нужд»? Нетрудно догадаться, что это лазейка для богатых спонсоров, которые обязательно захотят в недалеком будущем срубить избенку в заказнике. Как это уже сделал на Медвежьем озере некто Быков Анатолий в свое время, а наши специальные природоохранные органы то ли спят, то ли продались соседям… Будем писать, однако, министру Трутневу, чтобы он со своими «таежными рейдерами» разобрался. Особенно с г-ном Богатырем, который, будучи начальником прежнего заказника, вырубил 1,5 га девственного леса на его заповедной части, а когда его прижали лесники, акт о лесонарушении составили, сбежал и «отмазался» от ответственности. А сегодня узнаем: он опять начальник в новом тофаларском заказнике. Нам стало понятно, чьи тут «собственные нужды» зарыты».

Письмо трех глав — В. Лобченко, В. Мехонцева, И. Тулаева — удивительное.

Ревнитель
Человека выдает речь. Богатырь, вываливая кипы докладных и протоколов, говорит так: «Разбойное нападение на озеро»… Для него Агульское живое и одухотворенное.

Вернувшись из Москвы домой, Богатырь нашел разор, на кордоне «Агульском» горы бутылок, в приозерной части реки Агул — ни рыбешки. Раньше, как в аквариуме, плавали крупные хариусы. На солонцах — ни изюбря, раньше по утрам всегда наедали себе соль в рога — да не по одному, до семи сразу.

Еще только пытался выяснить, насколько все плохо, а уже прилетел нижнеудинский Ми-8 с руководителями избиркома и чиновниками райадминистрации. Начальник райотдела охотнадзора А. Гоцман тут же изъявил желание посидеть на солонцах, чтобы добыть для высоких гостей мясо.

Так началась война Богатыря с нижнеудинскими чиновниками, обратившими заказник в дачу. Они искренне считали (это видно из документов), что лично им не запрещено сюда летать, разрешения не требуется — это их территория, района. Хозяева, пившие здесь и гулявшие, палившие по зверям, не брезговали и мелким крысятничеством. С материка Богатырь привозил егерям одежду их семьям, детям, а тоф В. Ходогонов меж тем рассказал, что числящаяся на нем спецодежда и обувь ему не выдавались. Выяснилось: обмундирование получил тот самый Гоцман, но выдал егерю только нагрудный знак. Тофы — нищие люди, и Гоцман знал, что у Ходогонова трое детей. Позже начальник Иркутского охотуправления приказал вычесть стоимость вещей из зарплаты Гоцмана.

Почему главы поселков в письме не упоминают районное начальство, понятно — зависимы от него. Зато поминают Быкова. Вот как обстоят дела в реальности. Владельцы Красноярского алюминиевого завода в 1997 году залетели в заказник и начали его осваивать, уверенные, что находятся на территории подконтрольного им Красноярского края — с географическими познаниями у них было не так хорошо, как с деньгами. 20 февраля 1998-го Иркутское охотуправление выдало красноярцам предписание в месячный срок снести все постройки, иначе материалы передадут для привлечения к уголовной ответственности. И металлурги безвозмездно отдали «спортивно-оздоровительный комплекс» на баланс охотуправления. Бумаги подписал Г. Дружинин, тогда член совета директоров КрАЗа. Но это, само собой, лишь бумаги.

Богатырь в то время трудился в Москве. И вернулся в заказник, уже поделенный новыми хозяевами жизни: нижнеудинские на Агульском, красноярские на Медвежьем. Богатырь: «Дирекцией КрАЗа возведены дом и двухэтажная баня, которые регулярно посещаются, несмотря на официальную передачу построек Иркутскому охотуправлению и устную договоренность посещать заказник только с разрешения администрации. Так, в 2000 году с 1 июля по 20 августа на Медвежье 4 раза прилетали Ми-8 красноярской приписки. Егерь, дежуривший на этом кордоне, бессилен что-либо сделать, не имея для этого ни квалификации, ни желания». Егерей-тофов просто накачивали водкой до невменяемости. Депутат Быков, бывший теневой хозяин Красноярска, дал интервью журналу «Дорогое удовольствие»: «На границе Иркутской области есть Медвежье озеро. Там потрясающие места, куда практически не ступала нога человека. С друзьями мы иногда летаем к этому озеру на вертолете, чтобы порыбачить, насладиться красотой девственного леса. Я люблю все красивое: природу, вещи, дома. Красота меня вдохновляет».

Богатырь добился, что в «оздоровительном комплексе» теперь постоянно живет старший госинспектор отдела охраны заказника — его однокурсник и друг, способный разговаривать с такими красноярцами. Впервые со дня образования заказника весь вегетативный период прошлого года Медвежье находилось под охраной. И главное: Богатырь добился доведенного через Госавианадзор до пилотов Красноярского края и Иркутской области запрета прилетов в заказник и полетов над ним.

Но явилась новая беда. Раньше от браконьеров, желавших подняться в заказник по Агулу, спасал естественный фильтр — 6-километровая непроходимая «труба». Она просто переворачивала плавсредства и убивала. Однако сейчас на Агуле уже более ста водометов, полно катеров на воздушной подушке, и они могут забираться в заказник. Среди нарушителей, по составленным Богатырем документам, известные в Красноярске люди: депутат Литовчик, один из руководителей Крайроссельхознадзора — Глушков, начальство с завода цветных металлов — Давыдов и Нестеров…

21.03.2009 к избушке на Медвежьем Ми-8 на подвеске дотащил тушу лося. К сожалению, не рухнул (через месяц упадет вертушка с иркутским губернатором И. Есиповским, и хотя официальный отчет не упоминает, что машина пыталась поднять застреленного медведя, человек, вязавший тушу на подвеску, жив-здоров и известен). Одновременно с разделкой лося браконьеры набурили лунки и начали таскать хариусов. По данным Богатыря, преступление совершили экипаж и пассажиры вертолета «Красавиа» с бортовым номером 27177. Богатырь написал заявление начальнику ГУВД Красноярского края, приложил никелированную гильзу 7,62, приставшую к шкуре лося. Заявление по подследственности передали в Нижнеудинск. Дело заглохло. Хотя что тут расследовать?

05.07.2007 на южной оконечности Агульского обнаружены следы убийства благородного оленя, в избушке три гильзы редкого калибра 300 WBY MAG WEATHERBY, батарейка — из тех, что используются в дорогих подствольных фонарях. На озере обнаружены птенцы большого крохаля без уток. Исчез самец скопы (орел-рыбоед, внесенный в Международную Красную книгу), самке птенцов не выкормить. Вокруг — следы пьяного гулянья. Позже егерь-тоф А. Жуков написал докладную: «23.06.2007, придя на кордон, обнаружил севший здесь вертолет из Нижнеудинска номер RA 24260, видел шестерых человек. На мой свист ко мне переплыл человек на резиновой лодке с мотором… Сказал, что здесь находится областной начальник… он не хочет меня видеть и чтобы я уходил. Ночевал у костра. Улетели они в 7—8 часов утра. 24-го я переправился на кордон и увидел, что взломан склад, разбито окно в большой избе». Снова Богатырь написал в ГУВД края, снова материалы передали в район соседней области, снова дело исчезло.

Закон — тайга
Нижнеудинские власти ответили стражнику неоригинально: прокуратура возбудила дело, в основу положен протокол о лесонарушении. А составили его персонально те самые, с кем Богатырь бился, — чиновники охотуправления и райадминистрации, записав на него старые пни, оставленные в 90-е предшественником Богатыря, 162 куста можжевельника, не растущего здесь в принципе — зато он дает огромную сумму при подсчете ущерба. Чтоб наверняка, чтоб на пять лет с конфискацией. Идя на подлог, естественно, не заметили выписанный Богатырю до этого в лесничестве порубочный билет для строительства избушки. В протоколе, как позже отметил следователь, «непонятно по какой причине дважды продублированы наименование пород, количество и объем срубленных деревьев». Вся представленная «Новой» документация свидетельствует: планомерно готовилась расправа. Что дело даже не надуманное, а заказное, установила бы и доследственная проверка, однако ее не провели.

Насчитанные 161 тыс. руб. — это хищение в особо крупных. Значит, взяли б под стражу, отбили почки, и пусть доказал бы оговор. Богатырь надул лодку, схватил в охапку жену (она работает с ним, егерем) и отправился в Москву за справедливостью. Вовремя — на кордон дважды прилетал вертолет за ним, менты поигрывали наручниками (стоимость этих полетов с лихвой перекрывала сумму ущерба, инкриминируемую Богатырю).

Дело прекратили. Состава преступления не нашли.

Местная власть использует зависимых от нее тофов в борьбе с Богатырем. Дети: их просят — они пишут. Легко подписываются под клеветой и фальсификациями. От имени жителей поселка, от имени всего народа… На основании таких писем и возбудили уголовное дело, устраивали прочие разборки, гоняли вертолеты… О человеке, борющемся за сохранность их планеты, они пишут: «Какой-то по кличке Богатырь». «Какой-то» — это тот самый, кто ходил пешком отчитываться о своей работе на исполком сельсовета в Верхнюю Гутару — 4 дня горной тропы, потом 4 дня обратно. Забыли?

Тофы с готовностью служат чужим интересам, себе на погибель. Так здесь маралы ночью идут на солонец под подствольный фонарь. Ставь хоть пулемет, они подтянутся. Так здесь на нерестилище расстреливают из карабинов краснокнижных тайменей — когда самка с самцом стоят, бок о бок, их бьет любовный озноб, и они никуда не денутся, стреляй, набивай бочки.

Мечта
В прошлом году на Агуле впервые отменили сезонные запреты на рыбалку. На Агуле рыбачат не из нужды, вотчина людей обеспеченных. И ныне весенний запрет, видимо, не состоится — бумаги тормознули в Москве. В то же время в Иркутске обсуждают реальность добычи золота на Агуле. Случится — реке каюк. Так или иначе, цивилизация подступает. А сами тофы что могут? Кажется, единственная надежда Тофаларии — Богатырь. Он в силах отстаивать эту планету, потому что свой на другой планете — в Москве. Однокурсники или друзья аватара — при должностях. Он может объяснить тем же випам, что их рыбалка на Агуле накроется из-за мытья золота.

Но местные власти желают сожрать и Богатыря, и заказник. Вскоре после письма глав поселков в кампанию вступил глава Нижнеудинского района С. Худоногов. Перечислив те же подтасованные факты, продублировал в областное Заксобрание: нашей землей распоряжаются чужаки. Иркутские власти реагируют: губернатор пишет главе МПР Трутневу; проявила вдруг интерес к событиям в заказнике иркутская прокуратура; Заксобрание рассматривает предложенный тофами вариант передачи заказника Байкало-Ленскому заповеднику («Нам, тофаларам, к своим родным иркутским чиновникам не обидно было бы и съездить, попросить…»).

Тофалария раньше относилась к Енисейской губернии, а не к Иркутской, и снабжалась из Красноярска: так в нее удобнее и ближе попадать, есть водный путь. Из Красноярска на машине до берега Агула — 3—4 часа. Седлай катер на воздушной подушке, и через 8 часов полета — в заказнике. Богатырь так и делает, гуляет по воде. А от Иркутска до Нижнеудинска — 10 часов поездом, и потом жди вертолета. Один полет на Агульское стоит 200 тыс. руб. К сведению: последний оплаченный государством рейс состоялся в 2002 году.

Так что если считать деньги, оптимальный вариант именно тот, на котором настаивает Богатырь и который пока принят МПР. Он даже не оптимальный, он единственный: переподчинить заказник Байкало-Ленскому заповеднику нетрудно, но денег-то кто даст? И какой в том смысл, если от нижнеудинских у Богатыря одна боль и проблемы, а с красноярской инспекцией рыбоохраны — совместные рейды, взаимовыручка, если именно в Красноярске начали думать, как за счет своих площадей увеличить заповедную территорию в Саянах. Авось и сбудется его мечта: первый российский заповедник восстановят.

Архив новостей