Ребенок

Женщина рожала там, где ее заставали роды. Если это случалось в дороге, то она сама управлялась. Если роды проходили зимой, то новорожденного младенца, чтобы приучить к морозу, мать сначала бросала в снег, катала в нем, потом согревала в руках и завертывала в тряпки или олений мох, затем укладывала в олений мешок, а в дальнейшем в люльку (бедик или петик).

Если роды проходили дома (в чуме), то для помощи приглашали женщину, которую затем одаривали платком или поясом. На второй день праздновали, ели мясо и пили вино.

Имя ребенку сразу не давали. Его звали "дитя" или анай (олененок). В том случае, если на второй день в чуме оказывался посторонний человек, то он имел право дать родившемуся свое имя.

Дома мать кормила младенца грудью, но постепенно начинала подкармливать его кусками сырого медвежьего жира. Кусок такого жира, привязанный к палочке, чтобы дитя не подавилось, давали вместо соски.
 "... дети на оленьем молоке росли. Летом и осенью свежее пили, а зимой мерзлое ели. Когда приходит зима, тофалары мешки с молоком рубят топором и ребенку дают. Потому у тофаларских детей не бывало ангины, щеки у них краснели, как яблоко. Люди же раньше закаленные с детства были, в тайге рождались". (Записано в 1995 г. Г.В. Афанасьевой-Медведевой и Н.В. Вяткиной от М.Н. Кангараевой. ФА ИГПУ).

Ребенок находился, полусидя в берестяной люльке овальной формы (бедик). На дно люльки насыпали древесную труху, которую заранее мяли, либо использовали небольшое количество оленьего волоса, как гигроскопическую детскую подстилку. Как сообщает Мельникова Л.В., пеленками служила тонко выделанная замша, для этой цели использовали кабарожью шкурку.  Люльки делали деревянные и берестяные. В зимнее время для утепления люльки, наверняка, должны были существовать какие-нибудь чехлы, но об этом ничего не известно. В чуме колыбель подвешивали к жердям при помощи фигурного деревянного крюка (ахтангаа). В тёплое время года колыбель могла выноситься и на улицу.

Подросшие дети спали, как и взрослые, на полу.

При перекочевках люльку с ребенком закрепляли на спокойном олене в детском седле (эрмеш) с высокими крестообразными луками (иногда младенца  перевозили в мешке из оленьей шкуры также привязанном сбоку к оленю). На этом же детском седле закутанного в меха ребенка возили и тогда, когда он уже мог обходиться без колыбели. В седло продергивали ремешки или веревки, в верхнее отверстие передней и задней лук, создавая своеобразное ограждение, чтобы ребенок не выпал. При кочевках все олени связывались длинным караваном (аргиш). На переднем сидит хозяйка, на втором вьюк и ребенок.

Если мужчина брал себе невесту с ребенком, то он должен был выкупить его у родителей невесты, если хотел. Обычно к этому очень стремились, если же все же не выкупал, ребенок оставался в семье родителей невесты и считал их за отца и мать. 

Мать вниманием ребенка не баловала. Если он долго плакал, а она не слышала, то к нему подходила собака и облизывала его. Вообще собаки в основном и нянчились с детьми. Ребенок учился ходить, держась за собаку, собака охраняла и согревала его. В чуме взрослые спали одетыми, а детей раздевали и укутывали шкурами кабарги и оленя.
Научившись говорить, малыш обращался к старшим следующим образом:"дедушка мой", "бабушка моя", "старший брат мой, "старшая сестра моя".
Воспитание детей ограничивалось только исключительно обучением охоте и оно всецело лежало на отце. Обязанностью девочек было помогать доить оленух, а также приводить и уводить ядзагашек. Никаких нравственных и религиозных понятий ребенку не сообщалось. "Иногда старший или бывалый карагас рассказывает какие-нибудь эпизоды, бывшие с ним во время охоты, передают какие-нибудь древние предания или сказки. Вся семья в таких случаях собирается вокруг рассказчика, садится, поджав ноги, закуривает ганзы и внимательно слушает".

Детские игры и игрушки
Это были вываренные кости животных (суставные косточки, бабки), фигурные камешки, куклы, сделанные из бабок и тряпочек, изюбриные клыки. Суставные косточки кипятились в отваре лиственничной коры, чтобы придать им красный цвет. 
Из полосок бересты взрослые вырезали реалистичные силуэтные фигурки животных, которые также служили игрушками.

На летниках сооружались качели. Основой служил высокий пень с фигурной вершиной, на него надевалось длинное круглое ошкуренное бревно (с отверстием в центре). Дети ложились на концы бревна грудью и, отталкиваясь ногами, кружились. Одновременно фигурная основа качели (если бревно было снято) могла служить и обычной коновязью (сэргэ).

Детская одежда
Одежда для детей шилась по подобию взрослой, только больше украшалась. Для этого использовали шкуру кабарги. На одежду нашивались украшения в области груди и на спине (по лопаткам). Подол и рукава украшались сыромятными ремешками с нанизанными на них косточками или камешки, которые затем пришивали, чередуя короткий с длинным. 
Детские шапочки шились из меха осеннего аная (олененка). Украшались соболиными клыками, суставами кабарги (сохатого, оленя), кастарминскими камешками. Детская обувь также была подобна взрослой.

Детская смертность
Нельзя не упомянуть о высокой смертности карагасских детей, которой особенно были подвержены малыши до 7 лет (смертность детей составляла около 25% от рождаемости). Перейдя этот критический возраст, можно было быть более или менее уверенным, что из ребенка вырастет взрослый человек, ибо период массовой детской смертности туземцев оставался уже позади. 
Профессор Петри причины высокой детской смертности видел в бытовых условиях, преимущественно в жилищных. "Кочевой режим, вызвал к жизни карагасскую юрту - конусовидный шалаш из жердей, крытый летом берестяными полотнищами (тос), а зимой пятью кожами, сшитыми из лосиной замши. Надо побывать в этих юртах осенью и зимою, надо посмотреть в деле примитивную детскую карагасскую зыбку и способ пеленания и поддержания в ней чистоты, чтобы понять, как трудно детскому организму бороться за жизнь в условиях карагасской действительности. Несомненно эти условия существовали искони; но в прежнее время было много оленей и молока и в изобилии лесное мясо - изюбри, лоси, кабарга. Были совершенно иные условия питания кормилицы-матери. Теперь тайга испромыслилась, лесное мясо редкость за столом карагаса. Основная пища - ржаная лепешка - дурно запеченный в золе комок теста, и чай при почти полном отсутствии жиров. При таком питании матери, мало получает и ее ребенок. А при ослабленном питании ему труднее бороться и с осенней сыростью, когда дождь свободно проникает под берестяные тосы, и с зимними морозами, которые не в силах выгнать карагас из своей кожаной юрты", - писал Б.Э. Петри. 
Профессор Петри считал, что только перевод карагасов на культбазу, и переход детей в условия теплой гигиеничной избы поможет справиться с детской смертностью.