Между тем карагасская кооперация своими силами все же пыталась забрасывать зимой тяжеловозы (муку, чай, соль) в тайгу. Для восточных карагас удобным пунктом являлось устье р. Барбитай - место осеннего периода зимнего промысла (50 верст выше Сасырки по р. Ие). По настоянию карагас зимой 1924 года мука была завезена на Барбитай на заимку старого карагасника "Чувашина". Несмотря на то, что операция эта прошла не вполне благополучно, так как часть муки Чувашин "позаимствовал" и превратил ее в самогон, который был продан тем же карагасам, все же карагасы отмечали это мероприятие, как очень удачное для них:
 - "В прошлом году было бы совсем плохо, если бы не завезли хлеб на Барбитай - а завезли, мы соболя все-таки успели достать. А если бы в Сасырку идти и соболя бы не успели достать: снег рано выпал".
 - "Мука ближе была, мы раньше наладились за соболем идти".

Несомненно лучшей из всех трех кооперативных организаций являлось "Карагасское общество потребителей". Об этом можно судить как из сравнения цен на товары, по которым оно отпускает карагасам, так и по качеству этих товаров, а также по приведенным выше отзывам карагас, которые имели возможность сравнивать ту и другую потребиловку. Несомненно Карагасское потребобщество было бы более мощным и еще лучше бы обслуживало коренное население, если бы ему не приходилось значительную часть своих прибылей затрачивать на строительство сначала культбазы на Сасырке, а с 1927 года в Алыгджере. Такие непосильные расходы, конечно, отразились на размахе работы.
Кредитование бедноты, той бедноты, которая в смысле своей платежной способности являлась заведомо безнадежной, тоже очень ослабляло карагасскую кооперацию.

====================================

Отпускали товары в кредит и другие потребиловки. Однако между тремя потребобществами не было согласованности в отношении кредитования. В результате получилось, что карагасы были должны сразу двум кооперативам: восточные в Сасырскую и Нерхинскую, а западные в Нерхинскую и Гутаринскую.
В 1925 году Восточная группа оказалась должна своей кооперации около 3000 руб., западная — около 12000, гутарская подгруппа — около 3000. Поэтому общий долг кооперации выражался в сумме 18 000 руб. (в среднем на хозяйство приходилось около 250 руб.).
Помимо долга своим кооперациям карагасы должны были частным лицам и окинским бурятам. Как указывал Б.Э. Петри, общая задолженность двигалась с востока на запад. В среднем долг каждого хозяйства был в восточной группе 184 руб. 16 коп., в западной — 233 руб. 99 коп. и в гутарской подгруппе — 336 руб. 37 коп. Общая задолженность карагасского народа (учитывая долги частным лицам) составляла около 23000 руб., т.е. около половины их годового дохода. Если разделить поровну, то на каждое карагасское хозяйство приходилось около 300 руб. долга. 

1). Кабарожьи струйки принимались у карагас по 4 руб., но когда они потребовались карагасам для обмена на оленей в Урянхае, карагасы их получали обратно по 6 рублей (устное распоряжение Правления!).
2). Конь, купленный в Нижнеудинске за 50 руб. и оказавшийся неподходящим для отделения, продан карагасу за 95 р. 
3). Соболь карагаса Кусаева ценою в 100 р. оценен в 40 р. Оценка этого соболя, которого видели многие карагасы, фигурировала еще на зимнем суглане, как акт высшей несправедливости. Карагасы указывали, что Сасырка много выше ценит соболя, чем Нерха. "Союз сильно мошенничает", говорили карагасы. Тем не менее, несмотря на все настояния карагас, явная ошибка или оплошность с соболем не была исправлена. 
4). Бесконечны были нарекания карагас на расценку белки. "Чем в потребиловке так сдавать, так лучше на сторону давать по 80 коп. дешевле будет".
 - "Потребиловка кладет на 4 места: I), чистая, хорошая. 1 руб. II), щенки, 40 к. III), больная-хворая, 60 к., IV), спина стреляна, 9 к.".
 - "Я шибко сердился: мороженую белку принимают за щенка-с белой кожей".
 - "Белку с тонкой мездрой считают больной, а в другом месте ее принимают за чистую".
 - "Спина стреляна считают, когда пуля пробила в одном месте, а не разорвала".
- "Я сердился на союз", - рассказывал профессору Петри С. Болхоев. - "Он говорит: синявка, щенок рваный, больной. Хотел больше союз сдавать, да ушел в другое место-там не роются". Подобных нареканий со стороны карагас экспедиции пришлось выслушать много: "Не выгодно", "обманывают", "плохо ценят", "что хотят, то делают", "себе берут", "украл", "обманул", "мы не хозяева", "это Удинская лавка, а не наша". 
5). В Нерхинской фактории наблюдались постоянные недохватки муки, так как завоз ее производился в расчете на минимальное потребление. Так осенью 1925 г., когда карагасы приехали запасать продукты на осенний период зимнего промысла, в виду недохватки муки, соли и чая, было объявлено, что каждый карагас должен "указать самое меньшее количество муки, какое ему надо". С этого "самого меньшего" была сделана еще скидка в 1-2 пуда и "все карагасы были удовлетворены мукой".
Мука была роздана до последнего пуда. Также обстояло дело и с солью и чаем. До января, когда можно было ожидать подвоза муки по льду, оставалось еще 4 месяца и, в случае повторного прихода карагаса, ему нечего было бы дать. Вполне понятно, что в этот период поработали хорошо карагасники, особенно Самсон. Вполне справедливы были упреки карагас, высказанные ими на осеннем суглане по адресу фактории. Впрочем Нижнеудинск обратил мало внимания на эти сетования. Несколько иное было мнение таежников (карагасников): "Отпустить карагас на промысел без муки - это последнее дело" говорили они, подсчитывая свои барыши, предполагаемые получиться от этого промаха.
Общая характеристика Нерхинской фактории, данная карагасами, формулирована стариком Андалаевым так:
"Потребиловка на Нерхе совсем пустая была. Если бы не Сорокин-карагасы пропали бы. Спасибо Сорокину". (Сорокин - агент Госторга).

 

Послевоенный период

Райпо
Торговля на территории Тофаларии в послевоенный период была представлена сетью потребкооперации во главе с райпо и торгующими точками Золотопродснаба и их заготовительными аппаратами ([1], протокол № 11 от 19.11.49). Пайщиками райпо являлись колхозы.

В ведении райпо находилась, практически, вся хозяйственная жизнь поселков. Райпо следило за выполнением планов по заготовке пушнины, поголовью оленей, сдаче мяса диких животных, сбора дикорастущих. Руководило грузоперевозками. В ведении райпо находились пекарни, пилорамы, кирпичные заводики, звероферма.

Райпо в свою очередь находилось в ведении сначала Тофаларского, затем Нижнеудинского райисполкома. Исполком ведал такими заведениями, как все виды детских учреждений, Красные чумы, фельдшерские пункты и больницы.

Заброс продуктов и вещей в поселки происходил по зимникам. Зимники начинали работать после того, как становились реки, т.е. с начала — середины декабря.

Существующая система заброски приносила убытки колхозам. Население страдало от недопоставок, особенно жители Верхней Гутары. В летний период сюда ничего не завозилось, т.к. не было дорог. В 1949 г. тофаларское райпо поставило вопрос перед исполкомом об использовании авиации. В свою очередь, Тофаларский исполком вышел с ходатайством в Совет Министров СССР о разрешении Тофаларскому району производить грузоперевозки самолетами «в количестве 350 — 400 т. ежегодно, или 75% к годовому плану завоза, «а также о пересмотре в сторону снижения авиатарифов на местных авиалиниях» ([2], протокол № 15 от 30.06.49, решение № 83).

Как иллюстрацию тяжелого положения в торговле можно привести данные из отчета о работе Тофаларского райпо в конце 1949 г.: «Завезено товаров на 2 млн. руб. (продовольственных на 1170 тыс. руб., промышленных на 830 тыс. руб.). Стекло, гвозди, железо завозятся весьма ограниченно, несмотря на то, что имеют большой спрос. В точках райпо, как хроническая болезнь, нет таких товаров, как гвозди, замазка, дверные и оконные шарниры, краска, стекло, клей. Все оседает на Нижнеудинской базе. Нет ассортиментного минимума на продовольственные товары. И самое основное — нет масла растительного и животного» ([1], протокол № 11 от 19.11.49).

В 1950 г. в связи с ликвидацией Бирюсинских приисков произошло снижение плана товарооборота тофаларского райпо. На 1950 г. товарооборота было запланировано на 4 540 руб. Райисполком принял решение снизить его до 3 080 руб. ([3], протокол № 14 от 6.05.50, решение № 73).

Однако для того, чтобы наладить работу авиации в Тофаларии, потребовалось определить и выделить земли под аэродромы. Самые удобные площади имелись в широких долинах, где находились поселки, но в конце 40-х гг. эти земли были заняты под сенокосные луга. Выделение нужных площадей потребовало сокращения численности крупного рогатого скота. Помимо аэродромов требовалось создать сеть ГМС (гидрометеослужб), которые давали бы сводки из нескольких точек, расположенных по летному маршруту (по долине р. Уды — в устье р. Ходомы, в пос. Нерха, Алыгджер, Верхняя Гутара, в долине р. Гутары — пос. Нижняя Гутара и Покровск). Со второй половины 50-х гг. в Тофаларию стали летать самолеты. Насколько изменилось положение через 10 лет?

Проблема с продовольствием была решена. Но, отчитываясь за первое полугодие 1959 г., правление райпо сообщало, что завозится мало стройматериалов, для детских учреждений нет школьных форм, учебников, наглядных пособий, в недостаточном количестве завозятся детская одежда и обувь, нет культтоваров и спортинвентаря. Отмечалось, что допускается продажа товаров, имеющих спрос в Тофаларии, в нижнеудинском ларьке (на Тофаларской базе райпо в Нижнеудинске), — бочки, гвозди, пилы и др. Особо было отмечено о большом завозе водки. За первое полугодие на каждого взрослого было продано спиртного приблизительно на 1 000 руб. ([4], протокол № 3 от 27.07.59). После чего в 1961 году было введено ограничение продажи спиртных напитков.

В том же 1961 г. правление райпо попросило райисполком ходатайствовать перед Иркутским облисполкомом об открытии приписной кассы от Нижнеудинского госбанка в пос. Алыгджер. Дело в том, что в связи с отдаленностью от райцентра (т.е. от Нижнеудинска) взаиморасчеты между колхозниками и райпо и другими учреждениями производились несвоевременно, что отражалось на финансировании колхозников ([5], протокол № 2 от 24.01.61). Здесь же говорилось, что зав. торгом не всегда пользуется правом личного отбора товаров на базах ОПС и промышленности, в результате чего узок ассортимент промышленных товаров.

В 1962 г. отмечалось, что план товарооборота выполнен на 102,4%, но не завозят овощей и фруктов в достаточном количестве, нет подковных гвоздей, подков, веревок, кормовой соли, фондов муки для собак. В связи с ограничением продажи спиртных напитков отмечены отравления одеколонами ([5], протокол № 11 от 27.01.62).

В 1965 г. правление райпо отмечало, что все так же плохо с привозом школьной формы и обуви, в большом количестве завозится спиртное, т.к. на территории работает много геологических партий (178, протокол от 29.06.65). Через две недели исполком принял решение «О порядке торговли винно-водочными изделиями» (проработка письма облпотребсоюза): «продавать с 4-х часов дня, кроме воскресенья. Запретить продажу пьяным лицам и из дома в вечернее и ночное время. За нарушение правил торговли — штраф (сумма не обозначена)» ([6], протокол № 3 от 14.07.65).

Через год, в 1966 г., облпотребсоюз выделяет фонды, согласно доходам тофаларского райпо с учетом особенностей района, ежегодно в пределах 15 000 декалитров спиртных напитков. Оговаривалось, что продажу следует производить, следуя установленному минимуму для тофаларского райпо, т.к. сокращение или прекращение продажи винно-водочных изделий может вызвать усиленное самогоноварение ([6], выписка из протокола № 21 от 14.06.66).

Положение, как мы видим, было не из радостных, но народ жил, трудился, мечтал о лучшем будущем.

Примечание. Все слова в кавычках представляют собой подлинные выражения карагас, записанные со стенографической точностью профессором Петри в 20-е годы ХХ века.