В истории России были случаи, когда правительство пыталось разными указами и постановлениями остановить выхолащивание тайги, тем самым спасти популяции ценных пушных зверей. Еще в середине XVIII в. был издан указ императрицы Екатерины II (10. 06. 1763) «О неловлении и неотстреливании никому зверей и птиц марта с 1 и по 29 июня по всей империи, включая и Сибирь... ». Однако уже в 1776 г. ограничения в охоте по поводу вышеназванного указа для Сибири были отменены. Далее вопрос о снижении добычи соболя резко встал в начале XX века. Научная общественность России была обеспокоена резким снижением поголовья соболя — ценнейшего объекта пушного промысла. Д.К. Соловьев приводит сведения Ирбитского ярмарочного комитета с 1879 г. "Наибольший привоз соболя был в 1899 г., именно 61 000 шт., но в 1910 г. он постепенно упал до 10 275 штук." 21 декабря 1910 г. Иркутское генерал-губернаторство издает особое постановление о запрещении охоты на соболя с 1 февраля по 1 октября". 16 апреля 1912 года Совет министров на основании доклада иркутского генерал-губернаторства за 1910-1911 гг. "постановил признать настоятельно необходимым немедленное распространение на Сибирь закона об охране соболя и для сохранения этого зверя, неотложность выделения охранных участков, так называемых заказников, которые служили бы местом для спокойного существования и размножения соболей и центром их расселения в прилежащие охотничьи районы" (цит. по: Соловьев, 1926)". А через два месяца, 9 июня 1912 г., по ходатайству мехоторговых фирм, вышел закон "Об установлении ограничительных по охоте на соболя мер", в соответствии с которым добыча этого зверя запрещалась сроком на три года.

Как сообщает Д.К. Соловьев, в период 1912 — 1913 гг. правительством были составлены "программные вопросы о соболе и соболином промысле", которые были розданы разным лицам и учреждениям. На основе полученных данных определились районы на территории Российского государства, которые больше всего поставляли соболей, — Енисейский, Алтайский и Саянский, причем Саянский район давал соболей наивысшего качества, хотя и в меньшем количестве, чем два других. Исходя из вышеизложенных фактов, правительство решило вначале обследовать Саянский район с целью выбора места для соболиного заповедника.

В результате в 1914 году была организована экспедиция в Саяны. Саянскую экспедицию возглавил охотовед и этнограф Д.К. Соловьев. Ближайшим помощником Соловьева при обследовании Саян был студент лесного института В.И. Белоусов. В проектировании Саянского соболиного заповедника участвовали также практиканты В.В. Васнецов, К.П. Лавров, А.М. Готто и А.Г. Лепп. Перед участниками были поставлены следующие задачи: изучить места обитания соболя, а также способы его добывания местным населением. Итогом работ должна была стать организация Саянского соболиного заповедника.

В ходе работы Д.К. Соловьев выяснил, что, несмотря на ограничения в охоте на соболя, установленные законом от 9 июня 1912 г., коренное население не сокращало отстрела. 
Карагасы считали, что основной урон соболиной охоте наносят русские, охотясь при помощи запрещенных тогда пассивных методов охоты — капканов, кулемок, обметов, плашника. Со своей стороны карагасы требовали от администрации Нижнеудинска, чтобы русские охотились тем же способом, что и коренное население, т.е. с ружьем и собакой. Как отмечает Д.К. Соловьев, в саянской тайге инородцы практически не пользовались самоловами, т.к. сам образ их жизни заставлял не задерживаться подолгу на одном месте.
После издания закона 1912 г. появилось такое побочное явление, как снижение закупочной стоимости соболя. Так, средний меховой соболь, стоивший до запрета 35 - 45 руб. (из первых рук), продавался тайком за 15 - 25 руб. Это обусловливалось тем, что скупщики желали придержать товар до конца запрета и учитывали при этом потерянный процент. Результатом этого явилось уменьшение отстрела соболя как "низкостоящего". На суглане теперь за одну штуку соболя платили от 15 до 18 руб. Карагасы оказались в тяжелом положении. Иркутское генерал-губернаторство закупило для них в 1912 - 1913 годы 950 пудов муки, а на следующий, 1914 год даже отменило ясак, так как карагасы оказались не в состоянии его оплатить.

Перед первой мировой войной вновь произошло повышение цен на пушнину, что резко увеличило количество сдаваемой пушнины, вновь возникла угроза истребления соболя, кроме того, хронические долги коренного населения вынуждали карагасов добывать все больше и больше пушнины, чтобы хоть как то свести концы с концами и рассчитаться с кредиторами.

После выделения площади Саянского соболиного заповедника территория бродячего населения определялась следующим образом: от р. Кан на запад до р. Оки на восток; в северном направлении они доходили до земель Нижнеудинского уезда, а в южном — до Саянского хребта. Линия границы не были точно определены и лишь в общем отмечали заповедное пространство.

Для охраны территории заповедника предполагалось по его границе в удобных долинах поставить базы-зимовья (кордоны):
1) рядом с зимовьем на р. Большой Янгозе;
2) немного выше устья р. Мархой;
3) у устья р. Хатаги;
4) на р. Казыр, несколько ниже устья Ванькиной речки;
5) на р. Кизир у устья р. Кинзелюк;
6) на р. Гутаре вблизи Гутарского зимовья;
7) на р. Прямой (Тихий) Кан у устья р. Дикий Кан;
8) на р. Янге, в том месте, где граница сворачивает к востоку;
9) в устье р. Большой Янгозы. 

Доставка продуктов должна была происходить по зимнику, т.е. "Бирюсинской зимней дороге из Канского уезда, где хлеб и рабочие руки дешевле, чем в Нижнеудинском". Усадьба заведующего должна была быть построена около Гутарского зимовья исходя из следующего: "Нахождение на главной таежной артерии — Бирюсинской тропе, относительная близость к Нижнеудинску, а также к Бирюсинским приискам, прямое сообщение с Казыром через Ичень, крайне благоприятное местоположение в отношении малого выпадения снегов (иногда всего на 1 - 2 вершка) и защищенности от ветров, обилие лугов и хороших покосов, удобные площадки как для построек, так и для устройства различных звериных питомников, близость нескольких озер, рыбная река... ".
При усадьбе заведующего мыслилась метеостанция. Почтовое сообщение из Нижнеудинска проходило через прииски, а летом оно совершалось два раза в месяц. В 1916 г. был создан соболиный питомник, намечалось загонное опытное разведение маралов и кабарги.

Следует здесь упомянуть очень интересное замечание Д.К. Соловьева, актуальное и в наши дни: "...В видах повышения доходности от охоты в районах, прилегающих к заповеднику, не лишне обратить внимание на возможность производства так называемой спортивной охоты, главным образом иностранцам... Плата за услуги в качестве проводников, за лошадей и прочее с лихвой перекроет тот небольшой ущерб населению, который принесут спортсмены, убив несколько зверей"...

В 1917 г. на продолжение работ по организации заповедника департаментом земледелия было ассигновано 16 000 руб., из них 10 800 - жалование 18 человекам, выполнявшим роль охранников, 2400 — заведующему. Но условия существования заповедника после событий 1917 года оказались крайне трудными, этот район вскоре попал в зону гражданской войны, бороться с браконьерством стало невозможно. Заповедник перешел в ведение Сельскохозяйственного ученого кабинета комиссариата земледелия Временного сибирского правительства и в период 1918 —1919 гг. "скончался", не успев даже официально оформиться на правительственном уровне... Судьба его директора А.Г. Леппа требует уточнения.